Неугасимый огонь - Страница 61

Александр сидел к Анхнофрет спиной, смотрел на дорогу. Услышав, как подъехала колесница, он обернулся. Посланница, не говоря ни слова, кивнула. Александр перевёл взгляд на выстроившихся позади него воинов, царскую илу "друзей" и агему щитоносцев. Птолемей, который командовал эскортом, коротко распорядился:

– К встрече!

Гипасписты подхватили опущенные на землю щиты, подобрались, вытянулись. Гетайры заставили коней встать ровнее.

Из-за поворота показалась колесница, потом ещё одна и ещё. Они были запряжены парами лошадей, над головами которых покачивались ярко окрашенные страусиные перья. Каждой колесницей правил возница лёгкой пластинчатой броне, а рядом стоял воин в более тяжёлых доспехах. Какое иное облачение может выглядеть торжественнее начищенной чешуи, сверкающей на солнце сотнями крошечных солнц?

– Это Щитоносцы, телохранители Величайшего, – подсказала Анхнофрет Александру.

Тот кивнул.

Один из египтян, увидев македонский строй, повернулся назад и взмахнул рукой. Тотчас за холмом торжественно запели трубы. Четыре колесницы Щитоносцев разъехались в стороны, на обочины дороги, кого-то пропуская. Скоро стало ясно – кого.

Фараон, облачённый в торжественный церемониал, увенчанный синей короной Хепреш, правил сам. Рядом с ним на площадке колесницы стояла стройная женщина в белоснежном платье и пышном чёрном парике. На груди её красовалась тяжёлая пектораль.

За Величайшим следовали упряжки с воинами, которые держали в руках знамёна, незнакомые эллинам символы на перевитых лентами древках. Потом появились колесницы со стражами фараона, Храбрейшими и Хранителями. Триста колесниц. Далее ехали высокородные сановники, шли пешие воины, слуги. Кроме них в свиту Величайшего входили музыканты, художники, поэты, танцовщицы. В хвосте колонны, растянувшейся на два десятка стадий, двигались вереницы навьюченных ослов с поклажей для всей этой огромной массы людей.

Александр пустил Букефала шагом. Свита царя осталась на месте, только колесница посланницы последовала за вороным "фессалийцем", чуть поотстав. Букефал прочувствовал торжественность момента и затанцевал, двигаясь грациозной переступью, что при его немалых размерах выглядело весьма внушительно. Красота и мощь. Его хозяин и друг даже, как будто, выше ростом стал. Прямая спина, гордо вскинутый подбородок.

Колесница Величайшего приблизилась и взгляды царей встретились. На мгновение Александру показалось, что в глазах Тутмоса читается восхищение. Царь перевёл взгляд на Мерит-Ра. Пальцы с силой сжали поводья. Меж бровями пролегла глубокая складка. Глаза супруги фараона лучились синевой, столь необычной среди темноглазых египтян.

"Я же говорила тебе, нет грядущего и ушедшего, есть Река..."

Боги, возможно ли это?

Александру почудилось белое пёрышко, неспешно плывущее в полуденном мареве между ним и спокойно-величественной Мерит-Ра.

"Тебя несут воды, как щепку... Сын бога..."

Александр тряхнул головой, отгоняя морок, и легко поднял Букефала на дыбы.

– Радуйся и живи вечно, царь Тутмос Менхеперра, владыка Та-Кем!

Фараон смотрел на него снизу вверх. Это плохо. Не следует с такого начинать. Александр спрыгнул на землю. Букефал замер, как вкопанный.

Царь сделал несколько шагов вперёд и остановился. Тутмос последовал его примеру, сошёл с площадки колесницы, приблизился.

Они были одного роста, оба невысокие, но фараон превосходил Александра шириной плеч. Некоторое время два властителя стояли друг напротив друга, оценивающее глядя глаза в глаза. Затем царь сказал:

– Я счастлив, наконец, приветствовать тебя, Тутмос Менхеперра!

– Как и я тебя, Александр, – ответил фараон по-эллински и добавил на языке ремту, – а-бити, великий царь.

Они одновременно шагнули друг к другу, сцепили предплечья. Македоняне ударили древками копий в щиты, радостно запели серебряные трубы египтян.

– Будь моим гостем, пар-аа, Величайший!

Эти слова Александр произнёс на языке ремту, а затем продекламировал по-эллински:

– Все, что осталось у нас, все, что нам боги дают.

Самое лучшее мы принесём. И если увидишь

Друга, поведай ему, что за друзья у тебя!

Тутмос сдержанно кивнул, не желая признаваться, что понял, хорошо, если половину тирады, оглянулся на Мерит. Она сказала мягко:

– Великая честь для нас быть гостями в твоём доме, царь.

Александр учтиво поклонился ей.

– Я рад приветствовать и принимать так же и тебя, царственная Нефер Мерит-Ра Хатшепсут Нармер-Нофрет.

Мерит покосилась на Анхнофрет и сказала:

– Ты удивил меня, великий царь.

– Тем, что назвал твоё полное имя? Твоя посланница сообщила мне его, как и все титулы.

– Я предлагаю опустить их, – улыбнулась Мерит, – их перечисление займёт слишком много времени. Но ты должен извинить нас, великий царь. Птолемей не назвал нам твоих титулов. Невежливо для гостя должным образом не приветствовать хозяина

– Как нам называть тебя, а-бити? – спросил Тутмос.

– Просто – Александр.

Царь повернулся и вскочил на Букефала. Величайший взошёл на колесницу.

– Ромб! – скомандовал Птолемей.

Гетайры, стоявшие колонной вдоль дороги, шагах в тридцати от неё, быстро перестроились в ромб.

– Шагом, вперёд!

Царская ила двинулась к дороге, сохраняя идеальность построения, любимого фессалийцами за то, что оно позволяло коннице в бою быстро менять направление атаки, не расстраивая ряды. Это гетайры немедленно и продемонстрировали фараону. Когда они достигли дороги, Птолемей прокричал: